Хозяин дома - Страница 77

Джек с улыбкой развел руками.

— Я не…

— Не спорь, — возразила Элла, подаваясь вперед. Ее долго сдерживаемый гнев вырвался наружу. — Ты прекрасно сознаешь что делаешь — подкалываешь меня, дразнишь, изводишь язвительными намеками, подкидываешь мне приманку в виде спиртного, только чтобы посмотреть на мою реакцию. Причем пытаешься подпоить меня не просто неким абстрактным вином, а «метаксой»! Черт возьми, чего ты добиваешься? Хочешь раз и навсегда утвердить собственную правоту?

— Нет, я всего лишь пытаюсь заставить тебя внимательно и беспристрастно присмотреться к себе самой, — признался Джек.

— Я сделала это много лет назад.

Она почувствовала, что вот-вот расплачется: от ненависти, от любви, от обиды, и поспешно смахнула слезы тыльной стороной ладони.

Джек встал, подошел и опустился на колени рядом с ней. Его близость тревожила куда больше, чем все насмешки и оскорбления вместе взятые, самообладание Эллы держалось на ниточке. Неужели она расплачется? И по кому — по Джеку, человеку, который ее уничтожил? Нет, не правда, Джек ни в чем не виноват, и она не виновата, просто так распорядилась судьба.

Джек протянул руки, обнимая Эллу…

— О Господи! Дорогая…

— Нет! Отойди, Джек, оставь меня в покое! — Элла оттолкнула его, пытаясь освободиться от объятий, и долго сдерживаемые слезы хлынули по щекам. Джек сунул ей в руку носовой платок, и прикосновение его пальцев пронзило Эллу огненной стрелой, пробившей пелену обиды и боли.

Джек стер пальцем слезинку с ее щеки, и Элла вздрогнула, словно обжегшись. Джек резко втянул воздух, тихо чертыхнулся и привлек Эллу к себе, обнимая и покрывая ее лицо поцелуями.

Нет, нет! — кричал разум Эллы. Да, да! — настойчиво требовало тело. Руки Эллы, не подчиняясь командам мозга, обняли Джека, и в следующее мгновение она уже сама целовала его. Она принадлежит Джеку, только ему, и сопротивляться бессмысленно. Как можно отказаться от сладости его губ, отвергнуть магию его прикосновений, когда каждый дюйм, каждая клеточка ее тела стремятся к нему?

— Элла, моя Элла, — простонал Джек, на миг оторвавшись от ее рта, и снова жадно припал к ее губам.

Ее Джек, ее мужчина. Все на свете вдруг стало неважным, существовали только мужчина и женщина, и их тела рвались навстречу друг другу, безмолвно моля о любви. В голове осталась только одна связная мысль: как же много времени потрачено впустую!

Джек склонил голову, осыпая поцелуями ее шею, и пальцы Эллы зарылись в густую массу его волос. Потом их губы снова слились, и снова рот Джека двинулся вниз и задержался у нежной впадинки между ключицами, а руки его тем временем нашли ее груди и коснулись их в едва ощутимой, но невероятно возбуждающей ласке.

— Джек, — простонала Элла.

— Тише, радость моя, — хрипло прошептал Джек. Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Потерпи немножко. Уже очень скоро, обещаю.

У Эллы не было сил ждать, но она не успела об этом подумать, потому что Джек крепче обнял ее, поднял на ноги и прижал к своему телу. Руки его заскользили вверх и вниз по позвоночнику Эллы, обхватили ягодицы, лаская и еще теснее прижимая ее к нему. Элла почувствовала, как в ее бедро уперлась его затвердевшая плоть, и тихонько ахнула.

— Да, теперь ты видишь, как я хочу тебя! — хрипло признался Джек. — И ты хочешь меня так же сильно, но подожди, еще не время. — Его руки возбуждали, слова воспламеняли. — Если прекрасную женщину можно сравнить с изысканным деликатесом, — продолжал он, в перерывах между словами слегка покусывая мочку ее уха, — то я хочу насладиться каждым кусочком. И я хочу, чтобы ты тоже смаковала каждое мгновение. Так что, Элла, расслабься и получай наслаждение, смакуй его, пробуй на вкус, пей по глоточку, и когда тебе покажется, что ты уже полна им, что ж, тогда я подниму тебя на новую ступень.

Наслаждение. Как много одиноких ночей она провела в своей постели, и вот теперь Джек предлагает ей вкусить наслаждения — именно вкусить, потому что украденный миг счастья не может насытить многолетнюю жажду. Но пусть Джек принадлежит другой женщине, все равно сегодня, пусть ненадолго, он будет принадлежать Элле. Впереди ее ждет долгая череда одиноких дней и ночей, но об этом она подумает позже, при холодном свете дня, а сейчас, пусть только на одну ночь, Джек снова с ней, и все остальное не важно.

Поцелуи становились все более страстными, требовательными. Джек крепко обхватил ее голову ладонями, не давая отвернуться. Язык его заскользил по чувствительной коже внутренней стороны губ, подвергая Эллу сладостной муке. Зажатая в тиски его рук, она попыталась прижаться бедрами к его бедрам и сдавленно застонала, когда Джек изогнулся, лишая ее и этого контакта.

Реакция Эллы была чисто инстинктивной. Она протянула руки и принялась ласкать, поглаживать затвердевший бугор под молнией брюк, чувствуя, как вздрагивает его тело под ее пальцами. Сознание своей власти над этим сильным мужчиной наполнило Эллу восторгом. Бедра Джека подались вперед, навстречу ее руке, но ткань брюк не давала Элле обхватить пальцами его напряженную плоть. Потом Джек сам лишил ее возможности продолжать ласки — он обхватил ее ягодицы и снова плотно прижал ее бедра к своим.

— Подожди, еще слишком рано, — простонал он, еще крепче вжимая Эллу в себя.

Элла откинулась назад, прогибаясь в талии, и обхватила свои груди, вызывающе приподнимая их навстречу Джеку, словно предлагая насладиться их спелой тяжестью. Джек отодвинул ее руки и, поглаживая большими пальцами мгновенно отвердевшие соски, хрипло прошептал: