Хозяин дома - Страница 37

Мгновение они стояли неподвижно, потом Джек стал целовать ее. Губы его были требовательными, поцелуи становились все настойчивей, а руки обхватили ягодицы, крепко прижимая ее, вжимая в свое твердое тело. Элла почувствовала, что Джек хочет ее так же сильно, как она его.

Повинуясь инстинкту, тело Эллы пришло в движение, бедра стали плавно покачиваться в извечном ритме старого как мир первобытного танца любви. Грудь ее, все еще сдерживаемая бюстгальтером, терлась о грудь Джека, и его охватил лихорадочный жар.

Щелчок застежки, и бюстгальтер полетел на пол. Джек обхватил ладонями зрелую тяжесть грудей, большие пальцы потерли напряженные, потемневшие соски, и Элла затаила дыхание, мышцы ее живота сжались в ответ на ласку Джека. С ее губ сорвался стон наслаждения, и ему вторил низкий рык Джека. Господи, как же она его хочет, как же она его любит!

— Да, Джек, да, — простонала она, когда его губы припали сначала к одной груди, потом к другой. Джек сдвинул ее груди вместе, уткнулся лицом в душистую ложбинку между ними, лаская горячим языком нежные холмики. Элле казалось, что она поднимается и летит, плывет по воздуху на волшебном ковре-самолете любви…

Джек подхватил ее на руки и перенес на толстый пушистый ковер перед камином. Опустив Эллу на ковер, он встал перед ней на колени. Лицо его вдруг приняло серьезное, почти торжественное выражение, глаза их встретились, и взгляд Джека проник, казалось, в самую душу Эллы.

— Элла, я тебя хочу, — хрипло пробормотал Джек.

— Прошу тебя, Джек, ну пожалуйста, — простонала она.

Джек смилостивился, склонил голову и взял в рот упругий бутон соска. Губы его жадно сосали, зубы покусывали, а рука тем временем медленно двигалась вниз и остановилась возле верхнего края ее трусиков.

Казалось, эта пауза длится целую вечность. Воздух вокруг Эллы вибрировал от напряжения, а она замерла, не дыша, не смея вздохнуть, когда рука Джека погладила кружевной треугольник и снова остановилась, только один палец скользнул под резинку.

Палец Джека раздвинул кудри и нашел горячую влажную расселину и принялся ласкать ее.

— О Господи, Джек…

Элла беспокойно заметалась. Она закрыла глаза, целиком отдаваясь волшебным ощущениям, по телу ее прошли первые волны дрожи. Доведя ее до грани экстаза — совсем близко и в то же время мучительно далеко, — Джек вдруг остановился, заставляя Эллу страдать от сладкой муки.

— Элла, посмотри на меня, — хрипло потребовал он.

Она подчинилась. Ее глаза сквозь пелену страсти посмотрели в глаза Джека и прочли в них удивление, страсть, любовь. Элла улыбнулась и выгнулась навстречу его руке, побуждая его продолжать. Джек понял намек и громко рассмеялся. Но когда он опустил глаза, взгляд Эллы вдруг упал на фотографию в серебряной рамке, стоящую на каминной полке позади Джека. С фотографии улыбалась Флисс.

Флисс. Элла застыла. Господи, какая же она дура! И когда Джек стал стаскивать с ее бедер полоску кружев, затуманенное сознание вдруг прояснилось, словно озаренное вспышкой.

— Нет, Джек! — Она резко отодвинулась от него.

— Какого черта?.. — На лице Джека промелькнула тень догадки, но он отказывался ей верить. — Да, Элла, да!

Он схватил Эллу за плечи, снова толкнул на ковер и накрыл ее сверху своим телом. Рот его набросился на ее рот с такой голодной, неистовой страстью, что Элле едва хватало сил сопротивляться. Она любит и желает этого мужчину, но именно поэтому она должна сопротивляться, иначе всю оставшуюся жизнь ей придется прожить с постыдным сознанием, что Джек ее использовал.

Ее любимый больше не принадлежит ей, он помолвлен с другой, а ее он просто использует.

Ненавидя себя, Элла чувствовала, что ее сопротивление ослабевает. Она все глубже погружалась в омут страсти, тонула в нем. То, что так хорошо, не может быть неправильным. Оно слишком прекрасно, чтобы быть неправильным. Голос разума умолк, сил сопротивляться больше не осталось, Элла обмякла и открылась перед Джеком.

Но в тот же миг, когда она сдалась, Джек с отвращением оттолкнул ее от себя.

— Черт подери, в чем дело? — требовательно спросил он. Встряхнув Эллу за плечи, он заставил ее сесть; голубые глаза пылали ненавистью.

Элла только покачала головой и, повернувшись, посмотрела в сторону; она была слишком сильно потрясена, чтобы отвечать. Озадаченный Джек проследил за направлением ее взгляда и заметил фотографию. Он тихо выругался, что, впрочем, послужило Элле слабым утешением, и бессильно уронил руки. Чувствует ли он себя виноватым, думала Элла, и если да, то перед кем? Перед ней или перед Флисс? Или он испытывает совсем другие чувства? Может быть, гнев из-за того, что такая малость, как фотография, лишила его удовольствия, которое он чуть было не получил?

Тело Эллы покрылось гусиной кожей. Она села, подтянула колени к груди и обхватила себя руками. Ей стало холодно, и холод шел откуда-то изнутри.

Что она себе навоображала? Любовь? Со стороны Джека была, скорее, похоть. А она… Элла сморгнула слезы. Она совсем стыд потеряла. Даже сейчас ее тело ныло от желания, и мысль, что из них двоих именно Джек не утратил контроля над собой и остановился первым, легла на ее сердце тяжелым камнем.

Она желала его, потом опомнилась и стала сопротивляться, но в конце концов сдалась. Однако, как выяснилось, она не нужна Джеку. Да, конечно, он мог бы довольно легко овладеть ею, но его это не интересовало, он хотел лишь потешить мужское самолюбие. Элла желала его даже тогда, когда, казалось бы, отталкивала, и Джек доказал это с жестокой ясностью.